Исполнением великой Девятой симфонии Бетховена завершились в воскресенье гастроли в Москве Венского филармонического оркестра.
События подобного масштаба в области классической музыки наша концертная жизнь не знала давно: прозвучал полный цикл симфоний главного мирового мастера этого жанра в исполнении едва ли не лучшего оркестра планеты.
У нас в стране полные циклы бетховенских симфоний звучат вряд ли чаще, чем раз в десятилетие. На глобальный полет в эту вселенную образов способны только те, чей личностный масштаб позволяет отразить титаничность бетховенских страстей, могучую организующую силу бетховенской мысли и несокрушимую нравственную цельность бетховенской натуры. Тут нужен дирижерский уровень Мравинского, Светланова, Плетнева…
Конечно, в Австрии, на родине этой музыки, она звучит в столь полном виде чаще, но тоже отнюдь не каждый день: Венский филармонический исполняет этот цикл в 14-й раз за всю свою история, и в 4-й – с Кристианом Тилеманном.
Тилеманн – отдельное впечатление нынешних гастролей. Он впервые в нашей стране: «Как-то так получилось, что я к вам не заезжал», – простодушно признался Кристиан на пресс-конференции. Он вообще мало похож на стереотип солидного маэстро, который неспешно, светясь в лучах собственной славы, плывет сквозь оркестровый планктон к дирижерскому подиуму. Тилеманн вылетает из-за кулис, как Чапаев из засады, и, не давая ни оркестру, ни публике опомниться, бросает свою музыкальную дружину в атаку.
Парадоксально, но при такой импульсивности Тилеманн не всегда с первых же тактов вполне овладевает ситуацией. Частенько первые части симфоний – например, Четвертой или Пятой – как бы уходили на взаимное притирание, иногда и с пробуксовыванием, дирижера и оркестра. То чуть не хватит цельности тутти, то какой-то аккорд будет взят не вместе… Возможно, отчасти тут виновата привычка Тилеманна дирижировать без партитуры, вот иногда и случаются сбои. Но впечатление такое, будто партитура ему бы мешала – примерно так же, как, помните, мешали неловкие руки героине Инны Чуриковой в фильме Глеба Панфилова «Начало»… В оппозиции «техничность или вдохновение» Тилеманн явно выбирает второе – но чем дальше музыканты углубляются в программу, тем неотразимее их напор, тем стройнее игра, тем мощнее воодушевление, перекидывающееся со сцены на переполненный зрительный зал. Именно так прозвучали грандиозные Третья, Пятая симфонии. Но это не значит, что в их тени потерялись более скромные по масштабам Первая или Вторая (за Вторую особенно радостно – ее у нас почему-то крайне редко играют, а это изумительное, переполненное светом произведение). А в ажурно-сверкающей Восьмой австрийцы показали нам, как Бетховен в озарении юмора посылает дружеские приветы своему современнику-шутнику Россини и даже на сто лет вперед – Прокофьеву…
Конечно, публика с особым чувством ждала Девятую симфонию – это центральное произведение не только в творчестве Бетховена, но, пожалуй, в мировой классической музыке вообще. Тилеманн вновь удивил – в трагичной первой части, ни в коей мере не в ущерб ее значительности, появилась какая-то танцевальность (впрочем, разве траурное шествие, которым заканчивается часть, не род скорбного танца?). А Скерцо, которое иные исполнители превращают едва ли не в торнадо со скоростью ветра 400 километров в час, наоборот, исполнил сдержанно – очевидно, памятуя, что такому титану, как Бетховен, торопливость не к лицу. В медленной третьей доказал нам, что бетховенский взгляд в небо уже вполне улавливал ту горнюю красоту, которая открылась лишь более чем через полвека Брамсу и Брукнеру. Наконец, в финале объединил два войска – оркестровую и хоровую сотни в экстатических звуках распетой Бетховеном оды Шиллера. Разве что ветеран вокала Роберт Холл слегка напряг натужностью басовых фраз – у остальных солистов (в том числе у нашего меццо-сопрано Светланы Шиловой) и у нашего хора Академии имени Виктора Попова все звучало уверенно и очень по-бетховенски.
Венский филармонический играет без новомодного «аутентизма»: если уж струнные, то вся мощь 60-голосной группы, если уж валторны – то с вентилями, а не архаичные дудочки, у которых каждый второй звук проваливается в глухоту. Да, при Бетховене такого не было – но ведь и романтическая традиция игры освящена уже полутора столетиями истории и именами Малера, Фуртвенглера, Клемперера, Караяна… Вообще венцы словно вернули нас как минимум в патриархальные 1920-е годы: в оркестре почти нет женщин – только во вторых скрипках, виолончелях да на флейте-пикколо можно было заметить по одной представительнице прекрасного пола. А уж о том, чтобы в соответствии с феминистической модой доверить дамам тромбоны и литавры, в этом коллективе, похоже, и речи не идет.
Зато с какой галантностью и постоянством маэстро Тилеманн передавал самые большие из множества даримых ему букетов своим немногочисленным оркестровым соратницам в конце каждой программы…
Ну и чтобы совсем отвести от себя возможное обвинение в старорежимном принижении роли женщины, скажем: нынешние гастроли стали возможны благодаря стараниям фонда «Музыкальный Олимп», возглавляемого Ириной Никитиной. Проект, конечно, некоммерческий: Венский филармонический стоит столько, что привести его было не под силу даже фестивалю симфонических оркестров мира в пору, когда тот поддерживался администрацией президента России. Сейчас лишь усилиями спонсоров удалось свести баланс. И то при цене некоторых билетов до 10 тысяч рублей.