Лучший оркестр Японии выступил в России В Петербурге и Москве в рамках концертной программы фонда "Музыкальный Oлимп" выступил один из лучших оркестров мира - оркестр японской телекомпании NHK. В его московской программе, включенной в прощальный тур возглавляющего коллектив Шарля Дютуа (с 2004 года швейцарского дирижера сменит на этом посту Владимир Ашкенази), были Первый фортепианный концерт Бетховена, "Фантастическая симфония" Берлиоза и небольшое произведение известного японца Тору Такемицу под названием "Церемониал", в котором звучал национальный духовой инструмент шо.
Гастроли оркестра были омрачены внезапной отменой солистки - не смогла приехать чрезвычайно любимая московской публикой и разрекламированная по всему городу пианистка Марта Аргерих. Вместо нее, впрочем, согласился сыграть не менее любимый Михаил Плетнев. Однако форсмажор есть форсмажор - Большой зал консерватории был на удивление пустоват. Несмотря на то что Плетнев у нас в последнее время играет на рояле не намного чаще Марты Аргерих. И несмотря на то что такого уровня оркестр в Москве не появлялся, думаю, со времен гастролей Берлинской филармонии в 1999 году.
Уровень качества, которое продемонстрировал NHK, не просто удивляет или радует, а ошарашивает и угнетает. Кажется, такого просто не может быть. Оркестр, на 99 процентов состоящий из серьезных японских мужчин, работает как безукоризненно налаженная машина. Ни одного постороннего призвука, ни одной доли опоздания, ни малейшего расхождения в унисонах, никакой натужности у духовых - в общем, ничего человеческого.
Думаю, нашего человека такое может раздражать. Как могут раздражать и дирижерские манеры художественного руководителя оркестра, именитого Шарля Дютуа. Кажется, он просто бездумно растрачивает силы и возможности доставшейся ему идеальной машины. То включит Звук, то выключит, то ту кнопку нажмет, то эту, словно демонстрирует: <А вот еще такая функция у нас есть>. И вся эта оркестровая махина моментально, с фантастической точностью отзывается на любое его требование. Первый номер программы - экзотический <Церемониал> зал прослушал без особого интереса. Потом играть Бетховена вышел Плетнев -музыкант, занимающийся в своем творчестве совсем другими вещами. чем Дютуа, и в общем-то совсем его оркестру не подходящий. Ироничный и депрессивный интеллектуал на фоне совершенной, глянцевой, любующейся собой красоты. Однако профессионализм всех находящихся на сцене был столь высок, что по окончании зал устроил заслуженную и совершенно бесполезную овацию - раз пять выйдя на поклоны, Плетнев оставил-таки слушателей без единого биса.
Плетневскую скупость сполна возместил во втором отделении Дютуа. Его Берлиоз оказался не Берлиозом, а каким-то бесконечным набором лакомств, покрытых взбитыми сливками. Это было очень весело и приятно, хотя и немножко странно: <Фантастическая симфония> - все-таки довольно мрачное сочинение. После Берлиоза Дютуа с видимым удовольствием перешел к самому сладкому -бисам, закончив концерт не чем иным, как увертюрой к <Руслану и Людмиле>. Он вряд ли знал, что днем раньше в Большом театре прошла премьера этой оперы, где постановили, что играть Глинку теперь надо скромно, тихо и в стиле девятнадцатого века. Дютуа сыграл как обычно - лихо и парадно, во всю мощь своей безукоризненной японской машины.
Автор: Екатерина Бирюкова Издание: Известия (Москва) Дата: 26.04.2003