– Для Петербурга балы – это и правда вековая традиция, которую мы не только храним, но и развиваем. Наш бал, который мы никогда специально не «пиарим», – это возможность отблагодарить тех людей, которые много лет верны фестивалю. А сам «Музыкальный Олимп» и другие инициативы фонда мы рассматриваем как долговременную инвестицию в культуру, в том числе – в развитие культуры публики. Ведь публика наша, в целом образованная и продвинутая, по существу, мало информирована. Особенно если говорить о мировой молодежной музыкальной элите – я имею в виду исполнителей классики, которая не только не умирает, но бурно развивается и все шире входит в повседневную жизнь. Если раньше в самолетах и автобусах звучали джаз и рок, то сейчас там все чаще слушают классику. Многие классические музыканты, скажем, Ланг Ланг, обрели сегодня статус почти поп-звезд. Отчасти это следствие симбиоза разных жанров и активного слияния классики с шоу-бизнесом. И хотя это не всегда безупречно по вкусу, но в итоге идет в копилку слушательского опыта и не дает жанру умирать. А если вернуться к нашему балу, то здесь, как и в старые-добрые времена, пересекаются бизнес, политика и культура. Ведь без взаимодействия этих трех составляющих никакое развитие невозможно. Экономика без культуры, конечно, теоретически существовать может, но тогда это будет бескультурная экономика. А культура, главным образом изобразительное искусство и театр, всегда у нас развивалась благодаря меценатству.

 

 

– Для меня очень важно, чтобы каждый концерт фестиваля становился событием, оказывал незабываемое эмоциональное воздействие на слушателя.

 

Для Петербурга балы – это и правда вековая традиция, которую мы не только храним, но и развиваем. Наш бал, который мы никогда специально не «пиарим», – это возможность отблагодарить тех людей, которые много лет верны фес­тивалю. А сам «Музыкальный Олимп» и другие инициативы фонда мы рассматриваем как долговременную инвестицию в культуру.

Когда вы слушаете безупречное исполнение признанного маэстро, чей гонорар составляет, скажем, 100 тысяч евро, то вы можете быть уверены, что за эту сумму получите ожидаемую порцию эталонной духовной пищи. Может, даже ощутите восторг, но это будет предсказуемый восторг. Как если бы вы купили коробку конфет, чей превосходный вкус всем известен. Исполнение мас­теров всегда эталонно. А когда выступает молодой артист, заряженный энергией, устремленной в будущее, жаждущий развиваться и удивлять, он – как авиалайнер на взлете, когда все его резервы включены на полную мощь. И поэтому эмоциональное ощущение, которое вы получаете на таком концерте, ни с чем не сравнимо: тут и прилив молодой энергии, и абсолютный позитив, и бескорыстная чистота помыслов.

 

 

– Именно так: в нем есть дух свободы, он демократичен и обращен к понимающей публике, которая хорошо знает, что и Паваротти был когда-то начинающим музыкантом. На такое восприятие способна только интеллигентная публика. И ей всегда интересно, какой же чертик на сей раз выскочит из табакерки… Эта включенность в процесс, эмоциональная причастность зрителя к тому, что он слышит и видит, – лучшая награда для организаторов фестиваля…

 

 

– Как своеобразные «приветы из Петербурга» можно расценивать и те гала-концерты наиболее ярких участников «Музыкального Олимпа», которые мы устраиваем на разных мировых сценах. Сейчас наши постоянные партнеры – это «Карнеги-холл» в Нью-Йорке, Берлинская филармония и Tonhalle в Цюрихе. В дальнейших планах – Лондон и Сингапур, а также Китай – Шанхай и Пекин. У нас сама собой возникает в разных странах некая клубная система. В орбиту фестиваля включаются все новые люди. В прошлом году гостями «Музыкального Олимпа» стали Александр и Ирина фон Бисмарк, послушали, были очарованы и теперь хотят «поднять всю Германию»… В этом году приехала деловая женщина из Бейрута, весьма передовых взглядов: ее мама и сестра носят хиджаб, а сама она владелица трех компаний. Пришла в восторг от Петербурга и очень хочет участвовать в нашем проекте. Причем все это люди дела: если сказали, значит, обязательно исполнят обещание…

 

 

– Я воспитывалась в «смешанной» исконно петербургской семье: мама – научный сотрудник, а папа – известный музыкант. Кажется, я уже родилась с виолончельным голосом в душе… Весь его репертуар я с детства знала наизусть. Так воспитывался мой слушательский опыт. У нас в семье было заведено не пропускать ни одного концерта, когда дирижировал Евгений Александрович Мравинский. Бабушка моя, воспитанница Смольного института, слыла абсолютной меломанкой, и у нас всегда была «своя ложа» в Кировском театре – то есть постоянный абонемент. Так что каждое воскресенье я туда ходила, как на службу. Но никогда не смот­рела на это, как на повинность. Скорее, как на счастливую данность. Ну и дома, разумеется, постоянно звучала музыка.

 

 

– Мои родные места – это Васильевский остров. Мы там несколько адресов поменяли: жили и на улице Шевченко, и на 7-й линии, и на Наличной. Дом родителей сейчас на 2-й линии, а наш офис до сих пор расположен в гостинице «Прибалтийская». Но я и сейчас, по сути, осталась островитянкой: живу на маленьком «островке», ограниченном с трех сторон Мойкой, Невой и Зимней канавкой.

 

 

– Прежде всего это, конечно, преподаватели Консерватории. Я еще застала таких легендарных педагогов, как Владимир Нильсен и Натан Перельман. Несмотря на преклонные годы, они излучали какие-то «культурные токи», эти тонкие вибрации и нам передавались. Студентами мы, разумеется, бегали на все товстоноговские премьеры в БДТ, а в детстве я успела посмотреть в Мариинке балеты с участием Михаила Барышникова. Постоянно присутствовали в моей жизни и Русский музей, и Эрмитаж… Вообще, я убеждена, что как личность меня сформировал именно Петербург. Уверена: родись я в Москве, точно была бы совсем другим человеком. Она бы меня «скрутила» в какую-то иную сторону.